| WaLCuS | Дата: Вт, 21.05.2013, 00:46 | Сообщение # 1 |
 Оракул
Группа: Друг орков
Сообщений: 260
Статус: Offline
| Тусклого света одинокой свечи едва хватало на половину холодного сурового зала, скудного своим внутренним убранством. В двух дальних углах, что скрывались сейчас во тьме, тлели красноватые угли каминов. В зале было пусто и тихо, лишь городской шум снаружи иногда тревожил пламя свечи. Даже ночью орки редко бывали здесь, проводя время на охоте, войне или тренировке, а иногда в таверне или мотелях других городов.
Но вот дверь распахнулась и внутри показалась массивная фигура.
Тяжелой походкой, выстукивая глухой звон кованых сапог по каменному полу, орк медленно прошел по залу, не забыв затворить за собой. Красные угли, подобно дюжине глаз следили за ним из темноты.
Он подошел к свече, что стояла на небольшом столе, и ее свет начал блекло отражаться от некогда красивого расписного доспеха, который, как и его хозяин, уже веял усталостью.
Его лицо… пустые глазницы окутывал мрак, и эти «глаза» смотрели в никуда своим тяжелым взглядом.
Орк осторожно поставил свой грозный щит на пол, прислонив к столу. Меч он положил на стол, поменяв его на лежащий рядом карандаш. Тут же, помимо свечи, находилось несколько пыльных книг, немного чистых свитков и пара уже исписанных. Один из них был озаглавлен, как «Следим за фигурой речи, или как не стать каннибалом, поедая сородичей» за авторством известного Т.Н., второй же свиток содержал небольшое эссе, почему-то до сих пор не отправленное и забытое здесь: «Как мне быть радужным пони, если я суровый орк?» подписанное неким В.П.
Орк отложил эти свитки, взял чистый и надолго задумался, вперившись в немного помятое, желтоватое полотно своим «взглядом».
Многие считают, что слово «думать» как и само действие, которое оно обозначает, совершенно не входят в лексикон и рацион орков. Но это не так. Иногда, особенно когда их никто не видит, орки украдкой от всего мира… думают.
Послышалась мелодия.
Этот орк думал о будущем, о прошлом, о том, что случилось, чего не случилось и что случиться должно.
Свеча продолжала гореть, а он стоял, нависнув над столом и опираясь на него руками.
Наконец, он тяжело вздохнул и начал писать (да да, орки умеют и это).
«Орки, я должен… хочу сказать вам одну вещь.
Я – Валкус Алый Феникс, Вождь Атубы… И я не справился. Я долго нес это знамя, но силы мои иссякли. Я ослаб, забылся и прогнил унынием насквозь. Я не могу позволить, чтобы это продолжалось. Я не хочу обременять Племя собой…»
Он продолжал писать, а тем временем его меч начал покрываться трещинами. Его щит раскололся надвое и загремел по полу. Лазурно-жемчужные доспехи тускнели на глазах. Они ржавели и трескались, а яркий кроваво-красный плащ распадался на части, прахом разлетаясь по залу на, не пойми откуда взявшемся, ветру. Но орк не замечал этого.
«… Да я ухожу, ибо я недостоин. Но есть другие, есть орки, кому по силам то, чего не смог добиться я. Это вы, все вы. Мое Племя. Я безмерно верю в каждого из вас, я знаю, что придет время, и каждый проявит себя. Каждый даст повод сказать о себе: «Вот это хороший орк, честь стоять рядом с ним». А еще есть Тот, кто возглавит вас, Тот, кто вас направит, кто примет знамя и будет нести его с честью и гордостью.
Всегда должен быть Вождь. Он уже есть у нас, но это буду не я…»
Он смотрел сквозь бумагу, он сейчас был не в тусклом холодном зале, чьи стены обдувает морозный ветер северных гор. Орк стоял на стене. Высокой массивной стене, что возвышалась над лесом и полянами. Возвышалась над Плато. Он видел, как колышутся ели, как охотники присели отдохнуть у костра, и травят байки, весело смеясь. Видел, как волки сбиваются в стаю, следуя за вожаком. Он вспоминал общие победы, вспоминал, как разил мечом врагов и монстров во благо Племени. Как на осадах он тянул руку вверх, стараясь удержать падающее знамя. Он помнил каждый вражеский удар, каждую стрелу, каждого упавшего товарища. Он закрывал их щитом, бил наотмашь, подавал руку, и вновь и вновь поднимал знамя.
Орк вспоминал, как они охотились дружной компанией, истребляя ту нечисть, что расплодилась после пришествия Темной Богини. Как он вытягивал из гущи монстров нерасторопного шамана, а тот одаривал его исцеляющими заклинаниями. Вспоминал, как они закрывались в угол, стараясь прижаться друг к другу поближе, и всемером прячась за одним щитом. Как падали и поднимались. Как делили добычу, как рассказывали истории, делились впечатлениями.
Они проводили тренировки, дрались, до крови, до боли, до смерти. Шаман оживлял и снова в бой, оттачивать навыки, ведь однажды, шамана не будет рядом. Он помнил, как догонял лучников и магов, и как сам убегал от разъяренных воинов в состоянии берсерка.
Он помнил посиделки у костра, помнил молитвы в Храме, жертвы, гуляния, праздники. Труд и отдых, все это было, и он был там не один.
Он ощущал рядом своих товарищей. Он стоял и видел огромную скалу, в виде волчьей головы, что вечно воет на обе луны этого мира. Но лун сейчас не было, ибо начинался рассвет.
Орк улыбнулся. Рассвет всегда наступает.
«… Не печальтесь, впереди еще столько свершений, и этот путь стоит того, чтобы его пройти…»
Его броня распадалась на части. Один из наплечников оторвался и звонко упал на каменный пол, расколовшись на множество осколков. Орк поднял левую руку и «посмотрел», как большая рукавица рассыпалась в прах. Все его тело осунулось, стало меньше. Лицо исхудало и покрылось морщинами, а короткие волосы выпадали один за другим. Он согнулся под тяжестью самого себя.
«…Я буду рядом, друзья мои. Я буду наблюдать, записывать, запоминать. Стану летописцем, тем, Кто Помнит. У нашего Племени богатая история и я стану ее частью. Не самой светлой и интересной, возможно, но определенно стоящей внимания, хотя бы как плохой пример. Я был не лучшим Вождем, но я определенно был хорошим орком…»
Доспех и даже кольчуга разлетелись прахом, остались лишь рубаха и шорты, все равно превратившиеся в рваное тряпье. Мускулы одряхлели, но костлявые руки продолжали судорожно водить карандашом по бумаге.
«… Не держите на меня зла. И избегайте кривотолков. Это не мгновенное решение. К нему я шел долго, оценивая и соизмеряя факты, мнения, силы. И уж тем более оно не далось мне легко. Я истратил свой шанс, теперь шанс будет у Другого. Вы его знаете, и он достоин этого, уж поверьте мне. Но главное, помните вот что: один лишь только Вождь, новый или старый, не сможет привести Племя к высоким целям. Это дело каждого из вас. А Вождь направит и придаст сил. Будьте же сильными орки, ибо так завещал Па’агрио. И Атуба простоит.
Ибо Атуба вечна!»
Орк закончил писать и «посмотрел» на слегка исписанный карандаш. Тот удивительным образом подхватил несколько частиц праха, витавших вокруг, и восстановил свой изначальный размер. Вот только сам орк так не умел.
Тусклый свет одинокой свечи сейчас освещал маленькую сгорбившуюся фигуру, худые костлявые руки и ноги, лысый морщинистый череп и лохмотья, среди которых поблескивал сохранившийся медальон в виде феникса.
Валкус аккуратно положил скатанный свиток, забрав два других, видимо, чтобы ознакомиться лично, спрятал карандаш за пазуху и еще раз глубоко вздохнул. В зал влетел трехглазый маленький магический секретарь. Сопровождаемый взглядами красных углей, он подлетел к орку и вручил ему просторный плащ с капюшоном.
- Вы готовы, Библиарий? Как все прошло в крепости? – немного дребезжащим магическим голосом поинтересовался он. – Ваша комната уже ждет Вас. Я также подготовил все книги из списка, что Вы просили, и выполнил все остальные инструкции.
- Да, спасибо, все хорошо - сухим кряхтящим голосом, немного печально ответил Валкус.
Он накинул плащ, который полностью скрыл некогда могучую фигуру, но затем спохватился, развернулся и трясущейся рукой сделал небольшую приписку в свитке.
«P.S. Любой желающий может найти меня в библиотеке Руны. Я всегда буду рад пропустить по кружечке сидра или эля за хорошей беседой»
Он взял Главную Печать и осторожно поставил ее в конце строк. Положив оную на стол, он вынул из одной книги небольшую картинку волка и также приложил к свитку.
Вновь убрав карандаш, Валкус окинул «взором» холодный зал, еще раз вдохнул этот воздух, в котором витали нотки железа, каши и похлебки из котлов, а также вечный запах потных уставших ног, что годами не выветривался отсюда.
- Атуба вечна, - тихо произнес Валкус и улыбнулся.
Красные угли «проводили» его до выхода, а порыв ветра, ворвавшийся внутрь из открытой двери, задул одинокую свечу.
Сомнения порождают Ересь!
|
 | |  |
|
